Рой Кин не уверен, что ему нравится быть менеджером. Бывший полузащитник британского футбольного клуба «Манчестер Юнайтед» стал тренером и управляющим клубом «Сандерленд» в конце августа. Однако ближе к Рождеству на одном из фанатских сайтов он признался, что его нынешняя работа — неблагодарная штука.
«И сказать правду, я не думаю, что когда-нибудь она мне понравится. Все менеджеры, с которыми я это обсуждал, говорят, что чем дальше, тем хуже, — сказал Кин. — Спешка не прекращается ни на минуту. Когда команда выигрывает, ты счастлив, но у тебя нет ни секунды об этом подумать, сразу же начинаешь прикидывать ситуацию на следующий матч — что бы такого сделать, чтобы улучшить игру».
Мысль о том, чтобы называться менеджером или управленцем, страшит не только поджарых игроков высшей футбольной лиги. Недавно были опубликованы результаты опроса 50 слушателей программы МВА в одной ведущей международной бизнес-школе. Их попросили описать род своих занятий. Все они назвали себя «катализаторами», «агентами перемен», «консультантами», «лидерами», «руководителями». И никто из них не описал себя как «менеджера».
Почему же слово «менеджер» стало стыдным? Возможно, с одной стороны, произошла инфляция статуса — слишком много людей называют себя менеджерами. С другой — оно стало неразрывно связано с другим, гораздо более страшным явлением, — бюрократией.
Когда опрашиваемых «катализаторов» и «агентов перемен» спросили, что они понимают под словом «менеджер», они сказали, что он не обладает ярким воображением или не слишком умен. Один респондент сказал, что «менеджер — начальственный воображала, слабый и закомплексованный, который унижает подчиненных и не приносит пользы общему делу». Крис Грей, профессор британской бизнес-школы Judge в Кембридже, в прошлом году опубликовал труд «Очень короткая, сравнительно интересная и достаточно дешевая книга об изучении организаций».
Грей рисует убедительную картину современной эффективной корпорации, где менеджеры отдаляются от тех, кем они должны управлять. Проектный характер работы ведет к постоянному тасованию команд, и менеджеры переходят от «куста» сотрудников к другому «кусту» прежде, чем прорастут посеянные ими семена. «Эта схема — рецепт безответственности», — пишет Грей. Разбирать завалы приходится следующему менеджеру. А в условиях тотального аутсорсинга отношения между руководителями и руководимыми становятся еще более отстраненными. И поскольку в корпоративном мире без труда вверх по карьерной лестнице продвигаются те, кто больше инвестирует в саморекламу, они создают атмосферу, в которой любое чудо возможно после незначительной реорганизации. За что менеджеры получают заслуженную неприязнь со стороны своих подчиненных.
Автор: Стефан Штерн, FT. Перевод Ирины Окуньковой
Статья получена: http://adme.ru
Hitachi начнет распродажу. Концерн избавляется от убыточных производств
Крупнейший японский многоцелевой концерн Hitachi планирует продать приносящие убытки подразделения и до конца марта 2010 года удвоить показатели рентабельности, доведя ее до 5%. Согласно своему предыд...
Александр Мамут взялся за книгу. Бизнесмен купил два издательства и намерен построить типографию
В конце прошлой недели на российском книжном рынке произошло крупное слияние: Александр Мамут, совладелец «Ингосстраха» и альтернативного оператора связи «Корбина Телеком», приобрел книжные издательст...
Хитрее Сороса. Блаватник и Вексельберг пытаются заработать $700 млн. на перепродаже 25% «Связьинвеста»
Совладельцы ТНК-BP Леонард Блаватник и Виктор Вексельберг решили избавиться от 25% плюс 1 акция российского телекоммуникационного холдинга «Связьинвест». Как и бывший владелец блокпакета Джордж Сорос,...
«Ж» возвращается. Почему владельцы сети обувных магазинов отменили её ликвидацию
Известие о ликвидации сети обувных дискаунтеров «Ж» оказалось мистификацией. «Мы собирались закрыть магазины, но решили, что избавляться от прибыльного бизнеса нецелесообразно», — сообщил Илья Буздин,...
«Вимм-Билль-Данн» купил Очаковский молочный завод
«Вимм-Билль-Данн» приобрел Очаковский молочный завод, крупнейшего независимого производителя молока в России. Эксперты оценили сделку в $40—60 млн и уверены, что консолидация рынка еще не окончена.