Что такое «инфьората»? Итальянско-русский словарь дает следующий перевод: «украшение цветами». Это не совсем точно. Полного эквивалента итальянскому слову «инфьората» в русском языке нет. Лучше его перевести как «праздник цветов». Но и такое толкование будет лишь приблизительным. Праздники цветов по весне бывают в разных городах, а инфьората только в Дженцано-ди-Рома.
От Рима до Дженцано менее 30 километров. Гладкое асфальтовое шоссе петляет меж покрытых виноградниками и сочной весенней травой волнистых холмов. Это «Аппия нуова» — новая Аппиева дорога, магистраль, следующая по маршруту одной из пяти крупнейших древнеримских дорог, названия которых сохранились до наших дней. Рядом с «Аппия нуова» уцелел от нашествия асфальта и бульдозеров небольшой кусочек «Аппия антика» — древней Аппиевой дороги, той самой, что была проложена по приказу цензора Аппия Клавдия 2300 лет назад и вымощена камнем от Рима до Капуи. В те далекие времена, когда все дороги вели в Рим, по ней уходили и возвращались из далеких походов когорты легионеров. Плоские булыжники «Аппия антика» кое-где сохранили глубокие колеи, выбитые колесами повозок и колесниц.
Я не раз приезжал на Аппиеву дорогу, бродил по горячим, нагретым солнцем камням. По сторонам среди густого кустарника, словно кости доисторических великанов, белеют отполированные веками обломки мраморных гробниц и храмов. Здесь всегда тихо, голова кружится от терпкого аромата полей, слышно, как жужжат над цветами шмели. Трудно поверить, что эта узкая дорога, похожая на обычный деревенский проселок, была когда-то одной из крупнейших магистралей мира. А ведь именно по ней солдаты Цезаря гнали в «столицу мира» толпы захваченных в битвах рабов. Здесь шумели колонны императорских триумфов, чернели кипарисовые кресты с распятыми гладиаторами Спартака. По древней легенде, где-то на виа Аппия находится и могила знаменитого римского философа Сенеки, принявшего яд по приказу собственного воспитанника, императора Нерона.
...«Аппия антика» осталась позади. На фоне бездонного синего неба в ясном воздухе четко вырисовываются силуэты одиноких пиний, покрытые снегом вершины Апеннинских гор. В далекой сиреневой дымке мягкую зелень равнины рассекает длинная аркада, сложенная из узкого римского кирпича, — развалины акведука, водопровода, «сработанного еще рабами Рима». Долго тянутся по сторонам шоссе аккуратные пирамиды розоватых каменных блоков — это каменоломни, где и сейчас добывают травертин, итальянский туф, из которого построено много домов в Вечном городе.
Дженцано-ди-Рома был заложен в XIII веке монахами из ордена цистерцианцев, сейчас в нем проживает около 13 тысяч жителей. Две центральные улицы, называемые «корсо», две-три площади, россыпь домишек с красными черепичными крышами на покатом склоне горы, поднимающейся над вулканическим озером Неми, — вот и весь город. Кстати, озеро — здешняя достопримечательность. Правда, слава его в прошлом. Ранее оно было настолько красиво, что его называли «зеркалом Дианы» — богини охоты в античной мифологии. В 1929 году здесь прорыли специальные каналы, уровень воды в озере удалось понизить на 22 метра, и тогда со дна археологи подняли остатки древ них судов императора Тиберия. На берегу для них был построен специальный музей. Однако в конце второй мировой войны гитлеровцы при отступлении сожгли бесценные реликвии. Сейчас озеро Неми запущено, заросло тростником, обмелело, на его берегах прозаические полиэтиленовые парники для выращивания клубники...
Едва приехав в город, я сразу направился к мэру, который давно уже обещал дать мне интервью. Мэр Дженцано, коммунист товарищ Чезарони — крепкий, смуглый от вечного загара человек лет пятидесяти, — ждал в своем кабинете на третьем этаже муниципалитета — средневекового палаццо с национальным флагом на фасаде, поднятым по случаю местного праздника. Кабинет обставлен очень скромно: письменный стол, металлический шкаф с папками, два потертых кресла. На столе мало бумаг — видео, что мэр привык проводить большую часть времени не в кабинете, а в городе, среди рабочего люда. Это и понятно. До того как стать главой муниципальной джунты (джунта — местный исполнительный орган власти), товарищ Чезарони долго работал на виноградниках, а начинал он с батрачества. Коммунисты управляют Дженцано уже 36 лет подряд — с 1944 года. За ИКП голосует более 60 процентов избирателей — горожан и местных крестьян. Чезарони с гордостью рассказывает об успехах, которых добился левый муниципалитет.
— За последние 20 лет, — говорил он, — население Дженцано увеличилось всего на семь тысяч человек. Это значительно меньше, чем в соседних городках. Там у власти стоят христианские демократы и другие буржуазные партии, поэтому процветают строительные спекулянты, городское хозяйство ведется хаотично, без плана, рост населения не регулируется, а это ведет к безработице и обострению жилищной проблемы. Наш же город развивается по плану, разработанному муниципалитетом. Мы строго следим за тем, что строят подрядчики, не даем им вырубать лесные массивы, заботимся о сохранении исторического облика города, его традиций. Кстати, одна из наиболее древних традиций Дженцано — инфьората. Она проводится ежегодно в канун церковного праздника тела господня. Это давно уже не религиозная манифестация, а народный праздник, историческая традиция. Для нас инфьората важна и по экономическим соображениям — приток туристов дает доход муниципальной казне. Впрочем, идемте на улицу, там сами все увидите...
После полутемного «палаццо коммунале» яркое солнце режет глаза. По улицам текут плотные потоки нарядно одетых горожан и туристов. Рассекающее город узкое шоссе забито машинами. Воздух дрожит от воплей автомобильных сирен, водители отчаянно жестикулируют, ребятишки размахивают из открытых окон разноцветными флажками. Пробка кажется безнадежной. Все стоянки уже давным-давно заняты, многие машины стоят прямо на тротуарах, а лавина желающих попасть на инфьорату все не убывает. По номерам автомобилей видно, что многие приехали не только из Рима (что вполне естественно), но и из Флоренции и даже из Милана, а до этого города на севере страны от Дженцано ни много ни мало 700 километров.
Повсюду на улицах расставлены лотки торговцев, где высятся груды соленых орешков, засахаренного миндаля, арахиса. Тут же продают огромные бутерброды с ветчиной, в гигантских открытых кастрюлях варятся гирлянды сосисок, народ толпится вокруг затейливо разрисованных автофургончиков «джелатайо» — продавцов мороженого и прохладительных напитков.
Толпа движется в одном направлении — к центру города, на улицу Ливия. Эту невзрачную в будний день, пыльную улицу, круто поднимающуюся от центральной площади к церкви «Санта Мария делла Чима» — «Св. Мария на вершине», — не узнать. От края и до края во всю длину она покрыта ярким цветным ковром. Только подойдя ближе, можно рассмотреть, что ковер этот — весь! — выложен из живых цветов. Вернее, не ковер даже, а целые картины «нарисованы» на булыжной мостовой лепестками самых разных цветов и оттенков.
Размеры уникального ковра, равного которому, как считают жители Дженцано, нет в мире, — 210 метров в длину и 9 метров в ширину. Он состоит из девяти огромных картин, сюжеты которых ежегодно меняются. В этом году здесь можно было увидеть выложенные из лепестков роз, вербены, георгина, дрока и других цветов копию «Тайной вечери» Леонардо да Винчи, портреты Эйнштейна, Гарибальди и Че Гевары, олимпийскую символику, сюжеты местных художников.
Создатели этого единственного в своем роде произведения искусства, которому суждено просуществовать всего один день, сами жители Дженцано. Каждый квартал создает собственную картину. Отряды «ковроделов» — в основном молодежь — приходят на виа Ливия еще ночью накануне праздника и мелом размечают мостовую в соответствии с узорами трафарета, вырезанного заранее из картона. Затем камни мостовой начинают покрывать тонким слоем лепестков. Эта крайне кропотливая и сложная работа продолжается всю ночь и до 12 часов следующего дня. Между склонившимися над картиной юношами и девушками, занятыми цветочной живописью, ходят с канистрами на спине специальные поливальщики. Они опрыскивают нежные груды лепестков, чтобы те не увяли раньше времени. Старший группы — как правило, профессиональный художник — следит за тем, чтобы сюжет был выложен без ошибок. Так постепенно на глазах у зрителей, которые начинают собираться на виа Ливия уже с зари, появляется замечательная по свежести и яркости красок картина...
С Чезарони мы возвращаемся в здание муниципалитета, и там он продолжает рассказывать мне о жителях Дженцано и празднике инфьората.
— Вы не подумайте, что все население города — художники, и они только и делают, что рисуют — цветами или красками, — с улыбкой говорит мэр. — Большинство местных жителей — виноделы. Здесь производят знаменитое белое вино «Кастелли романи» — мягкое, душистое и легкое, которое высоко ценится не только в Италии, но и за границей. В год наши виноделы производят более 100 тысяч гектолитров вина. Городской комитет партии и муниципалитет помогают крестьянам объединяться в кооперативы — только так можно успешно конкурировать с крупными капиталистическими фермами. Виноделы начинают все лучше понимать выгоду совместного труда — уже более половины крестьянских семей вступило в кооперативы. Дженцано в этом смысле образцовый город, — мэр выделяет последние слова и настаивает, чтобы я так и записал. — Даже цены в наших магазинах ниже, чем в других местах. Хлеб, например, стоит на 20 процентов дешевле, да он и вкуснее. Пекарня принадлежит муниципальным властям, которые строго следят за качеством продукции. Дженцано — единственная коммуна под Римом, где есть два детских сада. Матери возят в них детей даже из соседних городов.
Помимо виноделов и виноградарей, у нас много цветоводов — около 200 семей занимаются выращиванием цветов, это очень доходный промысел. Остальные жители работают на заводах и фабриках в соседних городках, кое-кто ездит на работу в Рим. Ну и, конечно, не стоит забывать о ресторанах и тратториях Дженцано, куда приезжают римляне по воскресным дням...
Наступает пауза. Мэр молчит, положив на стол крупные жилистые руки. Я тоже на время воздерживаюсь от вопросов и думаю о том, что работа мэра-коммуниста в современной Италии очень и очень непроста: масса забот, масса политических сложностей, вечное ожидание подвохов и ударов из-за угла. Чезарони словно угадывает мои мысли:
— Конечно, у нас немало проблем, ведь мы живем в капиталистическом государстве. За последние годы, как и по всей Италии, быстрыми темпами растет безработица, очень высока квартирная плата. Сокращается число рабочих рук в сельском хозяйстве — молодежь предпочитает перебираться в крупные города. Но в Дженцано более 1300 членов коммунистической партии, почти десятая часть жителей, это наш авангард и наша опора. Здесь сильны традиции борьбы против фашизма, за идеалы демократии и социализма. Еще в 1917 году в городе развернулось движение солидарности с рабочим классом революционной России, прошли демонстрации протеста против военной интервенции Антанты, собирали средства в фонд помощи русскому пролетариату. В годы второй мировой войны, во время борьбы с фашистами и немецкими оккупантами у нас в районе действовали партизаны, и среди них сражались шесть бежавших из лагеря смерти советских военнопленных.
Интернациональные традиции сохраняются и сейчас. Несколько лет назад делегация коммунистов Дженцано ездила в гости к вашим автомобилестроителям в город Тольятти, где мы оставили в дар созданный нашим скульптором первый в Италии мраморный бюст Пальмиро Тольятти. Или возьмем, скажем, движение солидарности с патриотами Чили. В нашем районе, между прочим, некоторое время жила большая группа чилийских эмигрантов, бежавших из страны от преследований фашистской хунты...
Да, у маленького Дженцано богатая история. Не раз по Аппиевой дороге шли через него войска завоевателей: гренадеры Наполеона, австрийские гусары. В 1848—1849 годах жители Дженцано принимали самое непосредственное участие в освободительной борьбе Гарибальди, который одержал одну из своих важнейших побед близ соседнего города Веллетри. В 1867 году патриоты Дженцано сами прогнали папские войска и освободили город...
Разговор с товарищем Чезарони подходил к концу. Сквозь полуприкрытые жалюзи в полумрак кабинета пробивалась яркая полоска солнечного света. Зайчик алым пятном высвечивал висящий на стене вымпел с портретом В. И. Ленина — подарок одной из советских делегаций. На другой стене старинная гравюра; молодая женщина в традиционном костюме — цветастая юбка, белая кофточка с буфами на рукавах, белоснежные косынка и фартук на фоне яркого ковра из живых цветов.
— Да! — спохватился мэр. — Я же вам так и не рассказал про историю инфьораты. Так вот... Обычай создавать на улицах ковры из живых цветов родился в Дженцано более 200 лет назад. Горожане, особенно те, что разводили цветы сами, выкладывали ими в день праздника тела господня пороги своих домов. Потом было решено украшать цветами всю улицу, по которой вечером после традиционного богослужения проходит религиозная процессия. Сейчас организация инфьораты поручена специальному комитету горожан, который назначается муниципалитетом.
Прежде чем выложить картины, сложнейшая задача — собрать лепестки. Столь важным делом, требующим большой ловкости и сноровки, по традиции занимаются женщины. В прежние времена, собрав на полях цветы, они усаживались в тени огромного платана на окраине Дженцано, который по преданию еле-еле могли обхватить 25 человек, и, распевая протяжные песни, сортировали лепестки по цветам в разные корзины. Затем корзины относили в прохладные гроты — этот естественный холодильник до сих пор существует под виа Ливия, — где лепестки могли храниться до праздника. Платан, правда, давно срубили, и сортировкой «красок» теперь занимаются во дворах домов. Не все цветы распускаются в одно время, поэтому сбор необходимой для живописи цветовой палитры требует терпения. Жители Дженцано порой совершают далекие путешествия в другие районы Италии, откуда ящиками и корзинами везут душистые кипы лепестков всех цветов радуги...
Полдень... Сияющий яркими свежими красками цветочный ковер готов. Десятки тысяч людер густой толпой плывут по тротуарам виа Ливия, любуясь на замечательные произведения мастеров из Дженцано. Вечером, осторожно ступая, чтобы не повредить нежное, словно пух, покрывало из лепестков, длинная процессия спускается вниз по виа Ливия. Ее сопровождают шеренги карабинеров в наполеоновских треуголках и черной парадной форме, украшенной серебряными аксельбантами. Как только процессия доходит до противоположного края разноцветного ковра, тут же ударяют колокола церкви «На вершине» — официальная часть церемонии окончена. Но до самой ночи в Дженцано продолжаются народные гулянья, открыты все траттории, рестораны, кафе, на открытых террасах домов люди хором распевают мелодичные песни, в небе вспыхивает фейерверк.
На следующее утро на виа Ливия собираются озорные толпы детей. Ровно в 10 часов по свистку местного «виджиле» — полицейского — орава мальчишек и девчонок с радостным визгом бросается на выложенные из лепестков картины. В восторге от того, что строжайшие еще вчера запреты сняты, дети носятся по мостовой, хохочут и осыпают друг друга и прохожих пригоршнями уже слегка увядших лепестков. Полчаса, и «спалламенто дель инфьората» — разрушение цветочных картин — свершилось, чудесного ковра как не бывало. Впрочем, никто об этом не жалеет: ведь выложенные из цветов картины все равно не могут прожить больше одного-двух дней. А на будущий год инфьората повторится снова.
В. Малышев
Журнал «Вокруг Света»: Инфьората в Дженцано
Ушко дутара
Дутар я знаю давно, много раз видел его в руках хафизов и бакши, народных певцов, но инструмент, висевший в витрине Душанбинского ЦУМа, попался мне на глаза впервые. Дутары, как правило, не имеют ника...
Не растет сама холстина
Столица Украины — один из городов, который примет участников и гостей Олимпиады-80. Они увидят сегодняшний Киев с его красивыми мостами через Днепр, новыми кварталами — Борщаговкой, Оболонью, Русановк...
Арт Блейки
Арт Блейки (Art Blackey) - один из величайших барабанщиков, олицетворяющий дух жесткого, бескомпромисного джаза в стиле "хард-боп". Он из тех, кто формировал лицо джаза на протяжении второй половины Х...
Годы обновления
День выдался на редкость жаркий, и настоятель монастыря укрылся от палящего солнца в тени навеса. Временами его одолевал сон, но спать мешали суетные мысли: «Да, с ночными бдениями дело худо. Монахи в...