На ладони — пушистый желтый комочек, памирский эдельвейс. Смотрю на цветок и вспоминаю одно из красивейших озер Памира — Зоркуль, или Виктория. На этом озере есть маленький островок, где среди камней притаилась целая плантация эдельвейсов. Такая в них была чистота и нетронутость, спокойствие и нежность! Остров, поскольку у него не было имени, мы назвали «Островом эдельвейсов». Интересно, что время цветения эдельвейсов совпадает со временем выклевывания из икры личинок рыб, обитающих в этом озере. Цветы как бы сигнализировали о скором появлении новой жизни, изучать которую мы, ихтиологи, и приехали.
Впервые я попал на Восточный Памир лет пятнадцать назад в составе экспедиции ихтиологов и гидробиологов Института зоологии и паразитологии АН Таджикской ССР. Перед нами стояла задача — выяснить вопросы рыбохозяйственного освоения озер горного края. Нас было четверо: Аркадий Васильевич Попов и я — ихтиологи, Фируз Ахроров — гидробиолог и Сережа Черных — водитель машины ГАЗ-51. Наш наставник, Аркадий Васильевич, терпеливо вводил нас, тогда еще совсем молодых исследователей, в курс работы.
Собирались мы долго, готовились тщательно. Предстояло познакомиться с озерами, испытать методы изучения гидро- и ихтиофауны высокогорных озер. Поскольку выезд намечался на май, когда ближняя дорога через перевал Хабурабад и Хорог была еще закрыта снежными завалами, предстояло проехать более двух тысяч километров в окружную через Самарканд, Ленинабад, Коканд, Ош и подняться на «Крышу мира» с восточной стороны. Путь от Душанбе до Восточного Памира занял пять дней. И вот перед нами открылись горы Памира. Они постоянно меняли свой цвет: то голубые, то серо-лунные, то желтые с ржавчиной, то черные с блестящим загаром, то розовые, то синие. Из-за прозрачности воздуха они казались совсем рядом, хотя до них нужно было ехать и ехать.
Первое озеро, которое нам предстояло исследовать, было озеро Яшилькуль, что в переводе с тюркского означает «Зеленое».
Более восьми столетий назад в результате сильного землетрясения в ущелье реки Аличур произошел обвал, обломки скал перегородили реку и образовали плотину стометровой высоты. Постепенно воды реки наполнили перепруженный участок, и возникло озеро длиной в 22 километра и глубиной до 50 метров. На этом озере нам и нужно было выяснить видовой состав рыб, условия их обитания, возможности организации рыбного промысла.
Лагерь разбили в устье реки Аличур, впадающей в озеро. Здесь предстояло жить и работать в течение четырех месяцев. Нам все хотелось сделать быстрее и лучше, но не тут-то было. Обживание нового места, приспособление к новой среде на большой высоте не обошлось без курьезов. В первый же день Аркадий Васильевич попросил меня приготовить макароны по-флотски. Я вскипятил воду, бросил макароны. Прошло полчаса, час, вода вся выкипела, а макароны так и не сварились... Не знал я тогда, что вода высоко в горах закипает при 80 °С, а пища варится значительно дольше обычного.
Для работы на озере у нас была «казанка». Спустили ее на воду, приладили отрегулированный в Душанбе, хорошо работавший моторчик «Стрела» и стали заводить... Но... «шесть лошадиных сил» упорно молчали. И, как назло, мы отправили водителя Сережу на целую неделю в Мургаб. Что делать?
Прослышали от чабанов, что в совхозе «Булункуль», в семи километрах от озера, работает механиком памирец Калам. Аркадий Васильевич через чабана передал ему нашу просьбу, и в один из июньских дней механик приехал в лагерь. Он деловито осмотрел моторчик, что-то подрегулировал, подкрутил — и через считанные минуты лодка была уже на ходу.
Позже я узнал, что здесь, на Памире, необходимо регулировать зажигание и подачу горючего с учетом высоты и разреженности воздуха. Интересно, что когда впервые на воздушной трассе Душанбе — Хорог появился самолет Як 40, то специалистам долго пришлось колдовать с его двигателями. Возникли трудности из-за перепада высот. Если моторы отрегулировать по Хорогу, то в Душанбе будет так называемое зависание оборотов, а если по Душанбе, то зависание будет в Хороге. Золотая середина была найдена, и с тех пор Як-40 успешно выполняет полеты на Памир.
Золотую середину нашел для «Стрелы» и Калам, он был и первым пассажиром «казанки». Когда вышли в плавание, я обратил внимание, что механик привязывал левую руку к лодке. Впоследствии выяснилось, что Калам плавал впервые в жизни и, по его понятиям, такая предосторожность гарантировала безопасность. В дальнейшем не раз приходилось наблюдать, как лихо он управлял моторкой. «А помнишь, Калам,— напоминал я ему, — как ты привязался к лодке веревкой?» Он делал удивленные глаза и улыбался: «Да нет, что-то не припоминаю».
vspace="3" border="0" 7064. -->
Калам был крайне любознателен, особенно его интересовала жизнь обитателей озера. Рыбу маринку он называл «королевой высокогорья». Маринка действительно достойна этого титула. Ее оружие — исключительная осторожность, изворотливость и сила. И когда в сетях появлялись огромные дыры, Калам с серьезным видом шептал: «Здесь побывала королева гор».
Наши дни были насыщены до предела. Мы брали пробы воды, ставили сети, ловили рыб для анализа, исследовали кормовую базу, вели наблюдения за их образом жизни. Аркадий Васильевич упорно и настойчиво приучал нас к полевым исследованиям. Если говорить о настоящих «полевиках», то второго такого, как Попов, я в своей жизни не встречал. Он и охотник, и рыболов, и отличный фотограф, и интересный собеседник. Прекрасно рисует. Хорошо знает все заветные места на Памире. С раннего утра и до поздней ночи он в работе...
Нам удалось выяснить видовой состав рыб — маринка, лжеосман-нагорец, тибетский голец. По своему поведению и образу жизни особенно интересными оказались последние два вида. Как известно, лжеосман живет в горной части рек Инд и Брахмапутра в Индии. Встречается в Тибете. В Таджикистане имеется только на Памире. Здесь он достигает шестидесяти пяти сантиметров в длину, но возможна встреча и с более крупными экземплярами. Участники одной гидрологической партии, проводившие работы на озере Турумтайкуль, выловили рыбину размером в полтора метра. Тело лжеосмана-нагорца торпедообразное, гидродинамически совершенное. Чешуи не имеет. А когда-то, может быть, в далекие времена, предки этой рыбы носили серебристый наряд из чешуи. Подтверждением этому служат несколько экземпляров лжеосмана, выловленные на Памире участниками русско-английской разграничительной комиссии в 1895 году. Но и в наше время, правда, очень редко, посчастливится поймать лжеосмана-нагорца с чешуей. Несколько экземпляров таких рыб было отловлено и нами.
Настоящим «аборигеном» заоблачных высот можно назвать небольшую рыбку — тибетского гольца. Она очень вынослива, выдерживает резкие колебания температур воды. Во время нереста подыскивает ямки на дне водоема, куда и прячет икру. Излюбленные места обитания тибетского гольца — мелководные каменисто-галечниковые и песчаные участки рек и озер. Питается он главным образом водяными насекомыми, но иногда не прочь пообедать и чужой икрой. Эта медлительная рыбка каким-то чутьем узнает время нереста лжеосмана и неудержимо устремляется за ним, чтобы полакомиться отложенной икрой. Несмотря на то что икра эта ядовита для большинства животных и человека, голец от нее не погибает.
Но и жизнь гольца в суровых условиях высокогорья нередко кончается трагически. Осенью, когда воды много, рыба попадает в небольшие заводи в устьях рек. Вода спадает, наступают морозы, мелководные водоемчики с попавшими туда гольцами промерзают до дна...
Эти наблюдения нам удалось получить во время зимней экспедиции.
Шли годы. Почти каждый летний сезон наш отряд гидробиологов и ихтиологов выезжал на Памир, исследуя поочередно озера высокогорья.
Трудно работать на Восточном Памире, тем более на озерах. Поднимаемся обычно рано утром и тут же выезжаем на озеро, так как во второй половине дня, иногда с 12 часов, на Восточном Памире начинает дуть сильный ветер. На суше от него можно спрятаться, на воде — никогда. Здесь он хозяин положения. Начинает гнать волны, глушит мотор, срывает лодки с якоря — и тогда уж не до работы. Чтобы взять пробы воды и грунта или поставить сети, нужна спокойная обстановка. Однажды неожиданно налетевший ветер сорвал нас с якоря, оборвал трос, и мы потопили батометр, которым брали пробы. Неоднократно срывало и уносило ветром наши шлемы и шапки, рукавицы и очки. А в лагере разметывало палатки, ящики, кухонную посуду.
Почти каждое утро, даже в самый разгар лета, вода вдоль берега озера или речушки покрывается корочкой льда. И прежде чем умыться, приходится ломать лед. А кому охота вылезать рано утром из нагретого за ночь спального мешка? Были дни, когда не хотелось ни умываться, ни вставать, ни есть, ни бриться. Так сильно утомлял нас предыдущий день. Но бывали и приятные события. Это когда в наш лагерь приезжали специалисты из других экспедиций: энтомологи, археологи, гидрологи. Мы заводили лодку и по очереди возили «полевиков» в нужные им, но труднодоступные с суши места. Вечером «большая семья» шумно садилась за общий стол, и начинались нескончаемые разговоры. Один показывал морилку с интересным клопом, другой — камень — орудие первобытного человека, третий — пробирку с мелкими клещами...
Однажды на озере Яшилькуль на нашу стоянку набрела группа туристов. Среди них оказались заядлые рыболовы-любители, которые рыбачили на Амуре, на озерах Сибири и Карелии. Естественно, возник вопрос об обитателях Яшилькуля. Какая нужна приманка, в каких местах хороший клев? Рассказывая о рыбалке, я назвал... серебряного карася. «Странно, — недоумевали туристы, — на Памире — и вдруг карась!»
Здесь необходимо сделать небольшое пояснение.
На основании наших первых исследований были даны рекомендации по вселению в озеро Яшилькуль — в опытных целях — серебряного карася, который легко приживается в различных условиях, выдерживает кислородное голодание и резкие смены температур, может жить даже в болотистых водоемах. И вот в 1967 году в Яшилькуль был выпущен неприхотливый карась. На какое-то время о нем забыли, распространились даже слухи, что он не прижился. Но время рассудило иначе. Ихтиологи шутили: первого карася на Памире должна поймать женщина. И она его поймала. Это случилось летом 1975 года.
Наша группа наметила очередной выезд на озеро. С нами была Зинаида Ивановна Стрункова, биолог. На восточном берегу Яшилькуля мы высадили ее для сбора энтомологического материала, а сами поплыли дальше. Выполнив свою работу, она спустилась озеру и стала наблюдать за стайками рыб, снующих вдоль берега. Ее внимание привлекла одинокая рыбина, зарывшаяся наполовину в ил. Подкравшись, Зинаида Ивановна осторожно опустила сачок в воду и накрыла ее. Крупная чешуя рыбы переливалась серебром. «Что же это за вид? — думала ученый. — На лжеосмана непохож, он без чешуи, на маринку тоже. И уж конечно, не голец — тот мелкий». Тогда Зинаида Ивановна еще не знала, что в озеро был выпущен серебряный карась.
Когда мы вернулись, она показала нам свой улов. Обрадованные и воодушевленные, мы сняли обувь, закатали брюки и ринулись на поиски. За час энтомологическим сачком удалось поймать для биологического анализа еще десяток карасей. Так была открыта приживаемость карася на Памире — самого высокогорного акклиматизанта в нашей стране. Карась в летний период заплывает в мелководные заводи, хорошо прогреваемые солнцем, и, зарывшись в ил, часами здесь блаженствует. Метод лова сачком оказался удобным.
Как-то проводя исследования на озере Турумтайкуль, мы остановились у чабанов в юрте, стоявшей на берегу озера. Пили шир-чай. Вдруг один из чабанов насторожился и тихо промолвил: «Слышите? Белая лошадь из воды выходит». С озера доносился сильный шум и плеск.
Есть немало легенд и народных сказок про жизнь таджиков-рыболовов, в которых рыба предстает мифическим существом. А с лжеосманом связан миф о белой лошади. Легенда не лишена основания. Вечерами, в период нереста, брачная игра в косяках бывает настолько сильной, что всплески и шум слышатся далеко от озера, а брызги, пена и сами рыбины, выпрыгивающие из воды, создают видимость чего-то большого и белого. Кажется, что из воды, сопровождаемая шумом, выходит белая лошадь...
Варианты этого мифа приходилось слышать и на Каракуле — самом большом озере Таджикистана. Здесь мы изучали вопросы акклиматизации ценных рыб. Каракуль в переводе с тюркского значит «Черное озеро». Такое название водоем заслужил за своенравный характер. Спокойный Каракуль непохож на Черное озеро. Вода в нем прозрачная, синяя, и, находясь в тихую погоду на вершине горы, близкой к берегу, можно хорошо видеть распределение глубин (иногда они достигают 240 метров). Но штиль на озере—явление редкое. Бывает он обычно утром и длится недолго. Потом с ледяных гребней Заалая срывается холодный норд. Вздымая тучи песка и пыли, он обрушивается на озеро и бушует непрерывно до следующего рассвета, но нередко не утихает и по нескольку дней. Свинцовое небо, черные тучи и черная с белой пеной вода — обычный облик Черного озера.
Проходили дни, месяцы работы на Каракуле, и нам казалось уже все знакомым, каждый уголок озера, его острова, заливы, родники. Привыкли мы и к его нраву, но все-таки каждый новый выезд на озеро преподносил сюрприз. Так было и в 1977 году, когда обследовали устье реки Караджилги.
Каждый раз на этом участке озера слышался шум падающей воды. Стоило отплыть на лодке сто-двести метров, и шум то пропадал, то вновь нарастал, переходя в настоящий рев. Долго не могли мы понять причину этого явления. Не может так шуметь река. В районе впадения Караджилги в озеро течение медленное, спокойное, перепадов здесь нет, а в самом устье течение и вовсе незаметное. Откуда же этот шум?
В один из летних дней, обследуя реку километрах в пяти от устья, я стал свидетелем интересного явления: на моих глазах зарождался смерч. Вначале это был небольшой пыльный «волчок», потом нижняя часть его стала расширяться и расти, а верхняя сужаться. Смерч стал похож на большую опрокинутую воронку. Вращаясь с большой скоростью, он всасывал в себя пыль, песок, мелкие камушки, слышался завывающий свист. Постепенно свист переходил в рокот, напоминая шум сильного горного потока. Я вспомнил озеро. Так вот откуда исходил этот удивительно похожий на шум падающей воды звук! К озеру он передавался по долине реки, как по гигантской граммофонной трубе, а мы, сидящие в лодке, принимали его за водопад.
Но все это были побочные открытия. Главный вывод, к которому мы пришли к концу экспедиции, — больших запасов рыбы, кроме мелкого гольца, в Каракуле нет. Удастся ли помочь природе «разбогатеть»? Нашими исследованиями выяснено, что в озере достаточно кормов для рыб, есть подходящие условия для их жизни и представляется перспективным вселение в Черное озеро ценных видов рыб из сибирской фауны. Быть или не быть рыбе в Каракуле? Пока это вопрос будущего.
Богатства Памира с каждым годом все активнее осваиваются. Теперь пришла пора и голубой нивы. На заоблачных озерах Яшилькуле и Булункуле появились новенькие лодки, на которых ведет промысел первая рыболовецкая бригада на Памире, созданная в совхозе «Булункуль». А местные рыболовы пользуются ловушкой «шезак», что в переводе с шугнанского значит «загон».
Учеными разработаны научно обоснованные рекомендации по реконструкции ихтиофауны горного края. В 1979 году в озеро Яшилькуль завезена первая партия молоди сибирской пеляди. В будущем планируется создать пункты сбора икры и заготавливать ее для акклиматизации в других безрыбных озерах Памира.
...У меня на ладони серенький, с желтизной цветок — эдельвейс. Он напоминает о горном крае, о загадочных высокогорных озерах, о жизни обитателей водной стихии — зовет в новую экспедицию. И чем ближе подходит срок очередного выезда, тем острее ожидание встречи...
Е. Грищенко | Фото автора и А. Кононенко
Душанбе
Журнал «Вокруг Света»: Голубое высокогорье
Четыре красавицы
Острова эти, изумрудным мостом перекинувшиеся между Африкой и Мадагаскаром через Мозамбикский пролив, действительно красивы Гранд-Комор, увенчанный гигантским кратером огнедышащего вулкана Картала. Зе...
У глиняных стен Абомея
Когда видишь человека каждый день, то почти не замечаешь происходящих с ним перемен. Надо расстаться с ним на какое-то время, чтобы увидеть, как изменилось что-то в знакомом лице. То же самое происход...
Тайны марокканской кожи
Над холмом лился наигрыш, похожий на пение скворца: фью-у-у, фью-у-у... Это играл на самодельной свирели-алгайте пастушок, сидевший на сером валуне на вершине холма. Он упоенно раскачивался в такт соч...
Сходство гор
Людям, которые побывали в Непале и Швейцарии, долины Гималаев напоминают Альпы — и не только природой и растительностью, но даже и архитектурой. Домики пастухов на высоко горных лугах; извилистые троп...
Страна трех городов
Автобус круто взял в сторону, и Ницца осталась за поворотом. Дорога, обогнув полуостров Сент-Оспис, неслась дальше. В стороне за кронами деревьев появился силуэт замка. — Это арабская крепость Оз, — ...